Минобороны заканчивает строительство современных безопасных арсеналов и отказывается от подрыва устаревших боеприпасов. Новые технологии позволят не только избежать человеческих жертв, но и извлечь из утилизации снарядов экономическую выгоду.
Проблема безопасной утилизации боеприпасов в России близка к разрешению. В Минобороны уже опробовали новые, безвзрывные технологии и намерены внедрять их на специальных, удаленных от населенных пунктов арсеналах.
На сегодняшний день в стране скопилось огромное количество снарядов, в том числе еще со времен Второй мировой войны. Тогда генералы хорошо помнили, что для одной операции только одного фронта требовалось до 15 тыс. вагонов боеприпасов. А таких фронтов у СССР было как пальцев на обеих руках. После войны отрасль производства снарядов снизила свои обороты, но по-прежнему оставалась самой мощной в мире. Современные боеприпасы сменяли своих устаревших собратьев и тоннами складировались в тех же арсеналах.
К моменту распада СССР на 180 арсеналах, базах и складах Минобороны хранилось 15 млн тонн боеприпасов. Далеко не все они находились в крытых помещениях — по большей части лежали штабелями на открытых площадках. К началу 2010 года хранившиеся подобным образом боеприпасы пришли в критическое состояние, и продлевать сроки хранения оказалось невозможным. В связи с этим было принято решение об их утилизации методом подрыва. К сожалению, это неоднократно приводило к трагедиям.
Однако винить во всех несчастьях только военных неправильно. Сама организация производства основной массы боеприпасов в принципе не предусматривала их утилизации. В то время промышленность не получала денег даже на разработку концепции последующего уничтожения снарядов. Но мысли на этот счет все равно были.
При утилизации государство интересовали лишь драгметаллы, использовавшиеся в системах управления ракет, и латунь из снарядных гильз. Последние перерабатывали просто: артиллерийские выстрелы «разъединяли», порох сжигали, латунь шла в переработку, а снаряд вновь отправлялся на завод. Проблем с другим взрывчатым веществом — тротилом — также не возникало, поскольку при хранении он не представляет практически никакой опасности.
Но главная опасность на складе — это пожар, который может начаться с окурка или удара молнии. Как правило, сразу воспламеняется деревянная тара или просыпавшийся порох. И находящийся в замкнутом объеме снаряда тротил, который на воздухе горит дымным пламенем, взрывается. Далее начинается цепная детонация. Именно такой случай произошел недавно под Оренбургом, где по цепочке взорвалось 4 тыс. т боеприпасов.
Видео
В свете этих событий, очевидно одно: так больше продолжаться не может. Военные вспомнили о старых разработках, у которых нет аналогов в мире. Метод гидрорезки корпусов снарядов оказался очень эффективен. Его суть заключается в том, что в воду добавляют мелкий абразивный материал и эта смесь через мелкое отверстие резака подается на снаряд под очень высоким давлением. Таким способом можно вымывать тротил и гексоген из снарядов, а также твердое топливо из двигательных установок ракет. Самое главное, что при этом на заводах не было зафиксировано ни одного ЧП с жертвами.
Видео
Такой метод позволяет эффективно утилизировать крупные объекты, но для мелких снарядов он не подходит. Благо ученые разработали технологию, которая конвейерным методом «выплевывает» пули и гильзы в разные стороны. Но на развертывание работ промышленники просили 13,5 млрд рублей, что казалось чистой потерей денег.
Но это только на первый взгляд. В 2011-2012 годах ежегодно утилизировались методом подрыва 1,8 млн т боеприпасов. Из них при промышленных методах государство могло бы реально получить около 400 тыс. т взрывчатых веществ, 600 тыс. т пороха, 1,7 млн т черных металлов, 40 тыс. т рафинированной меди и других цветных металлов. В ценовом выражении все это составило бы порядка 8 млрд рублей. В то же время на выполнение федеральной целевой программы по утилизации вооружений и военной техники на период 2011-2020 годов ежегодно тратили 3,7 млрд рублей, а взамен получали лишь 220 т вредных веществ, выброшенных в атмосферу, и человеческие жертвы.
Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что резать на куски и отправлять полученный лом в мартен — не лучший выход. Ведь освободившиеся и сохранившие свои первоначальные свойства корпуса боеприпасов могут быть снаряжены более мощной взрывчаткой и совершенными взрывателями. Так, при модернизации 122-миллиметровых осколочно-фугасных снарядов прибыль составляет 1,5-2,5 млн рублей на 1 тыс. снарядов, а для 152-миллиметровых она в полтора раза выше. Перезарядка всего лишь 200 морских мин позволила возвратить Минобороны 35 млн рублей. Переделка устаревших образцов обеспечивает экономический эффект до 48% от стоимости вновь изготавливаемого выстрела. На арсеналах и базах скопилось около 15 млн гранатометных выстрелов с превышенным гарантийным сроком хранения. Разработанная для них технология реструктуризации позволяет сохранить до 75% комплектующих и узлов. За пять лет экономический эффект составил бы 437 млн рублей.
Был на предприятии разрабатывающим по заказу одного МО систему утилизации 155-мм артиллерийского снаряда с начинкой кассетными боеприпасами. Весь процесс полностью автоматический так чрезвычайно опасный (эти кассетные боеприпасы непредсказуемы). Hа мой вопрос почему бы их просто не подорвать (ну люблю я такое зрелище) или затопить в море мне ответили: «Ты что? Знаешь сколько там цветных металлов включая алюминиевый корпус снаряда? Это очень прибыльно утилизировать их».
Сейчас занимаюсь анализом ФЦП "Промышленная утилизация вооружения и военной техники на 2011 - 2015 годы и на период до 2020 года" ну и результатов которые она принесла. ссылка А также предыдущими ФЦП по утилизации.
И вот, что я хочу сказать.
Сейчас на складах промышленных предприятий, арсеналах и складах Министерства обороны накоплены и хранятся десятки миллионов тонн боеприпасов, и рассредоточены они более чем в 150 местах хранения. Для понимания насколько это много хочу сказать, что если разместить все эти боеприпасы по вагонам то они займут 811 000 вагонов, количество посчитано РАРАН. Необходимость хранения такого количества ВВТ несет нагрузку на федеральный бюджет более чем в 2 миллиарда рублей ежегодно. А трагические события произошедшие в последнее время принесли ущерб еще на 4 миллиарда рублей.
Однако в период с 2008 по 2010 годы промышленность добилась ощутимых результатов в области утилизации, была заложена нормативная база, разработаны комплексы по утилизации и переработке отходов утилизации. В этот период утилизировано порядка 3,4 млн. штук боеприпасов и более чем 330,6 млн. штук патронов стрелкового оружия.
Есть у программы утилизации кроме плюсов связанных с утилизацией опасных (отслуживших свой срок, и не раз) боеприпасов еще и большой возвратный потенциал.
Вот выдержка из доклада Чабанян В.А. "Инновационные подходы к решению проблем промышленной утилизации ракет и боеприпасов" на VIII Международной научно-технической конференции Актуальные проблемы утилизации ракет и боеприпасов:
"...С учетом того, что утилизации подлежат 811 000 вагонов боеприпасов, а стоимость вторичных ресурсов типового представителя утилизируемых выстрелов, рассчитанная исходя из нижней оценки заготовительных цен на утиль (в данном случае гильзовой латуни) составляет 7 рублей за один килограмм, с учетом 50% технологических потерь, вследствие широкой номенклатуры изделий и потерь на ликвидацию подрывом (для изделий технически не подлежащих утилизации), общая минимальная цена утилизационного ресурса по нашим расчетам составляет около 130 млрд. рублей. Я подчеркиваю, это нижняя оценка, без учета высоколиквидной составляющей продуктов утилизации (цветные металлы, драгоценные металлы, тяжелые металлы и сплавы и т.п.).
Бюджетное содержание баз и арсеналов различного подчинения по ориентировочной оценке (предварительной) составляет 28 млрд. рублей за 10 лет. Указанные цифры наглядно показывают, что при правильном использовании утилизационного продукта (а это реальный ресурс, если его не взрывать), возможно использовать на практическую утилизацию до 6 млрд. рублей в год не только не используя бюджетных средств, но и с возвратом в бюджет до 4 млрд. рублей в год."
Все данные взяты из открытых источников.
В последнее время проблема утилизации боеприпасов стала обсуждаться особенно активно. Она опередила даже такую важную тему, как разворачивание систем противоракетной обороны в Европе, чему есть вполне логическое объяснение: проблема ЕвроПРО для большинства населения – это что-то абстрактное и отдаленное по времени, а многочисленные взрывы на полигонах и арсеналах становятся все более частым явлением.
Увеличение числа катастроф на складах боеприпасов и большое количество человеческих жертв, когда погибают специалисты, занятые в процессе утилизации, породили волну протеста гражданского населения. Люди требуют прекращения подрывов. Сложившаяся ситуация стала причиной появления значительного количества публикаций и выступлений, в которых детально рассматривается данная проблема и предлагаются различные пути ее решения. Казалось бы, ситуация должна была измениться к лучшему с принятием правительством федеральной программы о промышленной утилизации вооружения и военной техники, рассчитанной на 2011-2015 годы и до 2020 года. Но… программа была утверждена только в конце 2011 года, и до настоящего времени фактически никаких изменений не произошло. Несомненно, определенная польза от дискуссий все-таки была: в спор были втянуты представители военного ведомства, которым пришлось обнародовать определенные планы и цифры. Но они, к сожалению, также порадовать ничем не сумели.
Фактически Министерство обороны остается не только главным заказчиком, но и основным исполнителем мероприятий, связанных с утилизацией боеприпасов.
А заверения военного руководства о том, что арсеналы будут превращены в безопасные системы хранения и уничтожения боеприпасов, которые, как предполагалось, должны были успокоить общественность, наоборот, породили еще больше беспокойства. Во-первых, стало окончательно понятно, что уничтожают боеприпасы сами военные, а не промышленность, которая их производила, и которая должна была бы заниматься их утилизацией. Во-вторых, крайне обеспокоено население и тем фактом, что утилизировать боеприпасы продолжают единственным методом, который доступен в российской армии – для этого используется открытый подрыв, который крайне негативно сказывается на экологической ситуации. В-третьих, громкое слово «утилизация» означает не что иное, как простое уничтожение.
Для правильной утилизации характерно использование специальных производств, контрольных процессов и технологий, то есть всего того, чего нет в российском оборонном ведомстве.
А ведь истина, как говорится, лежит на поверхности. Минобороны только потому самостоятельно выполняет все работы по утилизации, что в одно время ему были предоставлены коммерческие функции. Кто-то предложил «удачную» мысль – пусть военное ведомство обеспечивает себя самостоятельно. Таким образом, по мнению многих, Министерство возглавил человек, который абсолютно ничего не понимает в военном деле, но очень хорошо разбирается в вопросах торговли. Понятно, что решение о предоставлении такой «автономии» военному ведомству лишило правительство большого количества проблем, но существование государства в государстве породило новые, еще более серьезные. Существование в Минобороны своих министерств торговли, финансов и промышленности преследует одну-единственную цель – получение и удержание прибыли в пределах ведомства. Все материальные и финансовые средства, которые выделяются Минобороны больше не возвращаются государству, а Министр обороны имеет право самолично принимать решения относительно закупок нового вооружения и военной техники, кому предоставлять контракты и даже какие цены устанавливать. А тем временем приватизация прав на утилизацию боеприпасов наносит огромный ущерб государственной оборонной промышленности, которая предназначена для того, чтобы обеспечивать потребности государства как в мирное, так и в военное время. Поэтому ее предприятия должны поддерживать мощности (мобрезерв), которые слишком дорого обходятся, приводя к тому, что продукция становится неконкурентоспособной. Предприятия оборонной промышленности для того и существуют, чтобы не только производить, но и утилизировать боеприпасы. А в случае, если военные склады полны и существует необходимость сокращения производства, значит, предприятия необходимо загрузить работой по утилизации. Если этого не сделать, они просто прекратят свое существование, поскольку никаких других средств для развития взять негде.
В то же время, пока военное ведомство пытается получить больше прибыли, на полигонах и военных складах продолжаются трагические инциденты, в результате которых гибнут люди, чаще всего призывники.
Так, за период 1994-2011 годов на военных складах произошло 29 пожаров, в результате которых в большинстве случаев произошла детонация боеприпасов, нанесенный ущерб составил более 11 миллиардов рублей.
Вот только некоторые примеры. Летом 2002 года в Поволжье на арсенале произошел взрыв, было уничтожено 6 вагонов с боеприпасами. В 2009 году в Ульяновске на военном арсенале произошел пожар, в ходе его ликвидации были нарушены правила безопасности, в результате произошла детонация боеприпасов, и погибло 11 человек. В 2011 году произошло еще несколько пожаров, которые сопровождались взрывами. Разница между ними составила всего неделю. Так, 26 мая случился пожар на военном складе возле города Урман, в результате чего 12 человек пострадало. 2 июня – аналогичный случай произошел на арсенале под Ижевском, но количество пострадавших было значительно большим – около 100 человек. И совсем недавно произошла еще одна трагедия – во время выгрузки боеприпасов на полигоне Мулино произошел взрыв, в результате которого погибли солдаты-срочники. А буквально на днях произошел еще один случай взрывов боеприпасов – на артиллерийском складе воинской части, расположенной примерно за 300 километров от Владивостока. На данный момент известно о двух пострадавших.
На первый взгляд кажется, что проблему вполне можно решить, для этого, по сути, и была утверждена новая программа по утилизации. Однако военное ведомство приняло решение использовать свои методы. В большой спешке был начат процесс утилизации списанных боеприпасов путем открытого подрыва на военных полигонах. Заместитель Министра обороны объясняет такую спешку тем, что необходимо уничтожить довольно большое количество боеприпасов: на 150 складах и арсеналах, которые планируется закрыть, хранится более 10 миллионов тонн боеприпасов, срок использования которых истек. Они представляют большую опасность, поскольку со временем изменились характеристики взрывчатых веществ. Поэтому дальнейшее их хранение грозит привести к новым трагедиям и чрезвычайным происшествиям. Кроме того что существует реальная угроза взрыва, есть и еще одна причина, по которой просроченные боеприпасы необходимо ликвидировать – на их содержание необходимы значительные суммы. А поскольку никаких гарантий того, что они не сдетонируют прямо на складах, никто дать не может, Министерство обороны решилось на такой опасный шаг, как подрыв.
Министр обороны Анатолий Сердюков отдал распоряжение, согласно которому на 65 военных полигонах были организованы подрывы непригодных к использованию боеприпасов. Эта процедура, хоть и опасна с точки зрения безопасности и экологичности, но в то же время высокоэффективна. Так, только за 2011 год было утилизировано более 1,3 миллиона тонн боеприпасов, в ходе проведения подрывов было использовано 255 групп общей численностью более 12,5 тысяч человек и 1,7 тысяч единиц техники. В то же время, по словам заместителя Министра обороны Дмитрия Булгакова, промышленности потребовалось бы 19 лет, чтобы утилизировать такие объемы боеприпасов.
Но ведь проблему таким образом не решить. В военном ведомстве давно нет квалифицированных специалистов, которые могли бы качественно выполнить подрывные работы. Поэтому для таких видов работ привлекают в основном солдат срочной службы.
Минобороны утверждает, что приняло все необходимые меры безопасности и продумало план работ, где до мельчайших подробностей прописаны все этапы утилизации. Также была разработана классификация боеприпасов по степени взрывоопасности. Образцы этих документов находятся у всех офицеров, которые задействованы в процессе утилизации.
Военное ведомство говорит о том, что оно вовсе не против принятия новой программы утилизации, однако при этом отмечает, что перспективы ее использования и эффективность находится под большим знаком вопроса. Кроме того, сама оборонная промышленность не заинтересована больше в утилизации, поскольку существует еще определенное количество боеприпасов с малым содержанием ценных материалов. Утилизировать их очень затратно. Промышленный метод утилизации был выгоден в то время, когда на военных складах и арсеналах избавлялись от боеприпасов с латунными гильзами. Поскольку латунь – материал дорогой, то его продавали, порох сжигали, а снаряд, внутри которого оставалось взрывчатое вещество, обратно перевозили на склад. В этом и заключалась утилизация.
В настоящее время на военных складах остались в основном боеприпасы к гранатометам, мины и неуправляемые ракеты, которые разобрать в короткие сроки просто невозможно.
Перед Министерством обороны возникла и еще одна серьезная проблема – до 2015 года планируется закрытие 150 военных складов и арсеналов, а все боеприпасы, которые на них хранились, предполагается перевезти на 35 новых объектов, находящихся за пределами населенных пунктов. Уже построено 145 хранилищ, оборудованных системами пожаротушения и температурного режима. Запланировано и начато строительство еще 1200 хранилищ. В них должно разместиться более 6,6 тысяч вагонов боеприпасов. А к 2014 году не должно остаться ни одного просроченного боеприпаса. Таким образом, общий объем боеприпасов должен составить 3 миллиона тонн.
По словам главы Комитета Государственной Думы по обороне Владимира Комоедова, предполагается выделение 30 миллиардов рублей из средств, которые были получены на выполнение государственного оборонного заказа, на улучшение условий хранения боеприпасов. Он убежден в том, что отсутствие необходимого количества новых хранилищ угрожает государственной безопасности, поскольку боеприпасы фактически не защищены от потенциальных нападений противника.
А первый заместитель председателя комитета Сергей Жигарев неоднократно заявлял о необходимости перехода на безвзрывной способ утилизации боеприпасов, кроме того, необходимо перенести ответственность за неосторожное обращение с боеприпасами на государство. Люди, задействованные в процессе уничтожения боеприпасов, рискуют своими жизнями, к тому же всегда существует момент случайности. Только в том случае, если правительство возьмет груз ответственности на себя, можно будет говорить о том, что все необходимые условия и предосторожности будут соблюдены.
Использованы материалы:
http://www.vz.ru/society/2012/5/17/579234.print.html
http://nvo.ng.ru/printed/268087
http://www.ria.ru/defense_safety/20120518/652264601.html
Ликвидированные арсеналы заменят 15 новых, строительство которых уже началось. Среди основных причин, повлиявших на изменение методов утилизации, военные назвали ухудшающуюся статистику ЧП на военных складах и понесенные мирным населением и военными много миллиардные убытки. Только в результате взрыва на 99 арсенале в мае 2011 году в башкирском поселке Урман пострадало 12 человек, было уничтожено около 40 строений, ущерб составил свыше 100 млн. руб. В аналогичном ЧП на 102-м арсенале в Удмуртии было уже 100 пострадавших, один солдат погиб. Одним словом, первый шаг сделан. Однако, готова ли Россия к промышленной утилизации? Ведь следом необходимо заниматься переработкой вторичных ресурсов, создавать сеть по их продаже для получения новых экономических выгод. Если, конечно, подходить к данному вопросу с государственной, а не узковедомственной, точки зрения.
Предприятия в проигрыше
Методом подрыва с 2009 по 2012 гг. в России было уничтожено порядка 6 млн. тонн боеприпасов. Процесс все годы шел по нарастающей. При этом в рамках федеральной целевой программы (ФЦП) утилизации вооружения и военной техники на 2011-2015 гг. и на период до 2020 года, предложенной Владимиром Путиным в бытность премьер-министром, было подсчитано, что Россия может получить более 3,5 млн тонн черных металлов, около 520 тысяч тонн цветных металлов, драгоценных металлов - 35 тонн, взрывчатых веществ и порохов - 1140 тысяч тонн. В ходе реализации указанной ФЦП от продажи на рынке продуктов утилизации - черных, цветных, драгоценных металлов и взрывчатых веществ планировалось получить около 105 млрд рублей.
Однако, несмотря на пристальное внимание к проблеме утилизации со стороны первых лиц государства, по мнению представителей науки, она до сих пор так и не решена. Точнее, не разрублен гордиев узел серьезных проблем.
Начнем с главной. Промышленные предприятия, которые должны стать основными исполнителями промышленной утилизации боеприпасов, экономически для этой важной государственной миссии никак не мотивированы. Так считает действительный член РАРАН, доктор технических наук, профессор Валентин Александрович Горбачев. Причина в слабо проработанном ценовом и экономически-правовом механизме, который делает участие предприятий в процессе утилизации убыточным. Эту проблему мог бы решить отработанный механизм использования вторичных ресурсов, но система, ранее созданная Минобороны, работает не на руку производственникам. Ведь затраты на утилизацию не окупаются. Почему?
Минобороны, которое нынче является координатором ФЦП утилизации вооружения и военной техники на 2011-2015 гг. и до 2020 г., не имея своих производственных мощностей, сегодня выступает только как заказчик комплексной услуги по утилизации боеприпасов. Военное ведомство, пустившее на ветер в 2009-2012 гг. около 6 млн тонн материальных ресурсов, теперь требует от предприятий возврата вторичных ресурсов, что усугубляет и так незавидное положение промышленных предприятий. Поэтому новая реальность – утилизация промышленным способом - ставит под вопрос рентабельность процесса утилизации и качественность дальнейшего его исполнения.
Давайте разберемся в сложившейся ситуации. Вторичные ресурсы, полученные в результате утилизации, являются собственностью Минобороны. По предписанию ведомства предприятия обязаны их складировать и хранить до лучших времен, пока не появится покупатель. Само предприятие вступать в отношения «покупатель-продавец» с Минобороны не имеет права. Доступ к вторичным ресурсам имеют лишь компании-посредники, близкие к Минобороны. Скажем, тот же пресловутый «Оборонсервис», мог перепродавать предприятию вторичный ресурс, но уже по установленной им цене.
Горбачев приводит пример из опыта работы собственного предприятия ЗАО «Петровский научный центр «ФУГАС», генеральным директором которого он является. Корпуса расснаряжаемых снарядов очень востребованы рядом российских предприятий. Центр уже сотрудничает с кировским ООО «Вятка», где методом горячего вальцевания снаряды раскатывают в трубы и заготовки. Не прочь сотрудничать с Центром и Челябинский тракторный завод, потребность которого в деталях, изготовленных из корпусов снарядов, 2 вагона в месяц. Однако система годичных лотов Минобороны, бесперебойности в поставках, увы, не способствует.
Парадокс, но именно вторая составляющая процесса утилизации – экономически выгодное использование вторичных ресурсов оказалось вне четких границ законодательного поля. В результате на ожидаемый в финансовом отношении эффект от утилизации пока могут рассчитывать по большому счету лишь фирмы-посредники. Хотя в первую очередь, по логике вещей, преференции должны получить именно непосредственные исполнители ФЦП. Надо ли удивляться стойкой тенденции пяти последних лет, когда предприятия всеми возможными способами пытались избежать участия в утилизации боеприпасов.
Вакуум на службе утилизации БП
Проблема утилизации не исчерпывается вопросами исполнения и эффективного использования возвратного потенциала. Важно определиться также и с методами расснаряжения снарядов. В России немало безопасных и эффективных технологий утилизации боеприпасов и других взрывчатых устройств. Один из них – метод гидрокавитационного размыва для гексогенсодержащих снарядов разработан учеными ЗАО «Петровский научный центр «ФУГАС».
Валентин Горбачев рассказывает: «В НИИ механизации в Красноармейске в 90-ых годах разработана технология гидродинамического вымывания струей воды высокого давления. За счет динамического напора струи воды измельчали заряд (800-2000 атм) гексогена и собирали кусочки, взрывчатых веществ в ванну. Эта технология апробирована промышленностью, но имеются сложности в эксплуатации оборудования. В 1996 году мы вместе с Чобаняном Владимиром Аршалуйсовичем (член Президиума РАРАН) и член-корреспондентом РАРАН Мелешко Владимиром Юрьевичем предложили утилизовать снаряды с гексогеном под слоем воды с использованием эффекта гидрокавитации при умеренных давлениях (200-250 атм). Похожая технология использовалась в Израиле при чистке парогенераторов от накипи. Мы применили ее для снарядов и получили очень хорошие результаты. Запатентовали способ и установку для выполнения этих работ в 1998 году».
Применение такого метода утилизации по сравнению с другими имеет несколько преимуществ. Во-первых, давление на опытной установке снижено до сравнительно безопасных 200-250 атмосфер. Второе – снаряд помещается под слой воды, что также помогает обезопасить процесс. В воде создается кавитационное поле, запресованный гексоген разрушается с помощью вакуумных пузырьков и извлекается из полости снаряда. При одинаковой производительности данный метод более экономичный, отличается простотой и безопасностью. В 2001 году опытный образец установки поставили на Брянском химическом комбинате, там были отработаны все кавитационные режимы: подача штанги, скорость вращения снаряда, конструкция сопла и др.. Через три года, в 2004 году появилась первая промышленная установка, вымывной модуль для нее изготовил тульский «ГНПП «Сплав».
К настоящему времени создано пять промышленных модификаций установки для работы как в стационарных, так и в полевых условия. Так на ЛВС -2 для вымывания гексогена одновременно подается 3 снаряда на ГКМ-4 два снаряда, на ГКМ-6 один. ГКМ-3 позволяет осуществлять вымывание смесевого твердого топлива из двигателей ракет. Мобильную установку оснастили малогабаритным модулем ГУМ-5. Его можно перевозить, можно стационарно использовать. ГКМ-5 вместе со вспомогательным оборудованием размещены в 2-х контейнерах, что позволяет осуществлять расснаряжение боеприпасов в полевых условиях. В процессе их работы стало ясно, что одной установкой, предназначенной для расснаряжения снарядов крупного калибра 76-152 мм, предприятие не ограничится. Требовалось создать установку для боеприпасов малого калибра – (23-37 мм). Их было много, поэтому установка должна быть высокопроизводительной.
"Мы разработали такую установку, рассчитанную на одновременное расснаряжение 5 или 10 снарядов. При работе в 1 смену ее производительность составила до полутора миллиона штук в год. Но главное не только создание установки и организация утилизации боеприпасов. Нас заботит, как обезопасить и ускорить процесс утилизации, увеличить количество расснаряжаемых снарядов", - подчеркивает Горбачев.
За создание высокоэффективных и безопасных технологий утилизации боеприпасов в 2010 году ведущие специалисты ЗАО «Петровский научный центр «ФУГАС» совместно с РАРАН, ФГУП «ГНПП «Сплав», ФКП «Авангард» и ФГУП «КНИИМ» удостоен премии Правительства РФ в области науки и техники за работу «Разработка и внедрение технологий и оборудования для реструктуризации запасов боеприпасов».
В настоящее время 23 установки и 3 комплекса размещены на пяти промышленных предприятиях, имеются предложения на поставку оборудования за рубеж. По линии ФС ВТС оборудование поставлено в Монголию, Никарагуа и Кубу. Коммерческое предложение получено от Китая, еще одни запрос пришел недавно из Индии. Переговорный процесс о поставках установок идет с Киргизией, Узбекистаном и Казахстаном и другими.
По мнению Валентина Горбачева и Владимира Чобаняна, практическое использование различных направлений и способов глубокой переработки высвобождаемых вторичных материальных ресурсов и их возврат в хозяйственный оборот в виде машиностроительной продукции, промышленных взрывчатых веществ, новых соединений и материалов, превратить затратную технологию утилизации боеприпасов в рентабельную.
Запад увеличил закупки наноалмазов
Государственный подход в вопросах утилизации боеприпасов может, на самом деле сделать рентабельной не только саму технологию, но и в значительной мере повысить качественные характеристики промышленной продукции. Речь идет, в первую очередь, о наноалмазах.
Первые наноалмазы были синтезированы в Советском Союзе, промышленное производство которых появилось в конце восьмидесятых годов. Этим занимался НИИ «Алтай в Бийске. Исходным сырьем был углерод, входящий в состав взрывчатых веществ. Высокие давление и температура, необходимые для образования структуры алмаза из атомов углерода, достигались в процессе взрыва. Новый перспективный материал, получаемый с помощью энергии взрыва гексогена и тротила, извлекаемых из снарядов, обладает уникальной величиной удельной поверхности и поверхностной энергии. Данные свойства позволяют использовать его в качестве мощного структурообразователя в различных материалах - для существенного улучшения их характеристик.
Область применения наноалмазов очень широка: самолето и автостроение, строительство, медицина, химическая промышленность и пр. Ассортимент изделий, которые могут значительно прибавить в качестве весьма разнообразен: это металлы, пластмассы, резины, керамики и изделия из них в виде резцов, буровых коронок, подшипников, средств индивидуальной защиты,конструкционных деталей. Наноалмазы обладают уникальной теплопроводностью, что делает перспективным их применение в качестве теплоотводов в радиоэлектронике.
Большой интерес проявляют в последние годы к наноалмазам на Западе. Объемы закупок у России с 2008 года увеличились в пять раз.
В декабре 2012 года Петровский центр с помощью уникальной бронекамеры уже получил первую партию, около 50 кг, наношихты. Работы будут возобновлены весной 2013 года.
Кто виновен в смерти баранов
Важным аспектом утилизации боеприпасов является также охрана окружающей среды. Трудно подсчитать, какой непоправимый вред нанесен экологии за время уничтожения боеприпасов методом подрыва.
«Такие данные, наверняка есть, но нам они пока недоступны. Хотя догадываться о серьезности проблемы можно исходя из фактов. В середине 80-ых рядом с полигоном Капустин Яр в хозяйствах стали дохнуть бараны. В это время на полигоне по Договору о сокращении стратегических вооружений уничтожали ракеты РСД-10 «Пионер». Когда стали выяснять причину, поняли, что животные умерли от голода, сточили зубы о стекловолокно обильно покрывавшее растительность. Вероятно, были и другие поражения. Ведь корпус ракет и контейнер сделаны из стеклопластика, а в состав топлива входит хлор. Стекловолокно и хлориды водорода в итоге разлетелись на несколько десятков километров и оказалось на полях, как и продукты детонации при подрывах боеприпасов, соединения ртути, серы, азота, свинца, соляной кислоты – все это тоже ведь никуда не исчезло», - замечает Горбачев.
Экологическая составляющая проблемы утилизации напрямую связана с рекультивацией земель бывших под предприятиями по изготовлению порохов, взрывчатых веществ и боеприпасов. Стоимость работ по рекультивации одного только завода составляет до 1.5 млрд рублей. Однако и здесь ученые нашли способ сократить расходы.
«Интерплитех-2013»: комплексное решение проблем утилизации БП
Наиболее актуальные проблемы утилизации боеприпасов и связанные с ними вопросы неоднократно поднимались КНИИМ и РАРАН в рамках Международных научно-технической конференции «Промышленная утилизация боеприпасов». К 2007 году было проведено семь конференций. После четырехлетнего перерыва конференция была возобновлена в 2011 году. В Красноармейске приняли участие 186 научных организаций и промышленных предприятий России и стран СНГ. В их числе руководство Министерств обороны стран СНГ, первые лица российских федеральных органов власти, Минобороны России, ФСВТС России, Федеральной службы по оборонному заказу, Госкорпорации «Ростехнологии», Федерального агентства по государственным резервам, ОДКБ и ряда других.
«Главной целью конференции 2011 года стало не обсуждение технологий – они уже разработаны, а показать необходимость отказа от варварских методов утилизации боеприпасов в пользу цивилизованных», - отметил Горбачев.
В 2013 году РАРАН готовится провести конференцию